Настоятель новгородского Юрьева монастыря священно-архимандрит Фотий

Гравированный портрет архимандрита Фотия (1792—1838) относится к редким образцам изображений духовных лиц, к тому же он выполнен в сложной малотиражной технике.меццо-тинто.

Архимандрит Фотий, в миру — Петр Никитич Спасский — происходил из бедной семьи священнослужителя. Закончив обучение в Новгородской семинарии, он поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, но по состоянию здоровья прервал курс и был определён учителем латинского, греческого и славянского языков, церковного устава и Закона Божьего в Александро-Невское духовное училище. В 1817 году принял монашеский постриг, получил священный сан и был назначен законоучителем во Второй кадетский корпус. В этот период окончательно складываются его религиозно-философские воззрения.

Будущий архимандрит сблизилсяся с кругом духовных и светских лиц, объединённых идеями православной оппозиции мистическим учениям (таким, как масонство), получившим распространение в высшем обществе. Благодаря своим яростным проповедям Фотий обрёл как влиятельных сторонников, так и высокопоставленных противников, которые добились его перевода из Петербурга в отдалённый третьеклассный Деревяницкий новгородский монастырь. В январе 1822 года Фотия возводят в сан архимандрита, и он удостаивается аудиенции императора. С состоявшейся между ними беседой связывают принятие Александром I в том же году рескрипта «О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ». Архимандрит Фотий оказывал влияние на царя в сфере конфессиональных отношений и духовного просвещения вплоть до конца его царствования.

С воцарением Николая I архимандрит Фотий удалился в Юрьев монастырь, получив право пожизненно оставаться его настоятелем, и пребывал там до конца жизни, содействуя восстановлению и укреплению древней обители.

Портрет выполнен в период «придворной активности» архимандрита между августом 1822 года, когда Фотий получил сан настоятеля Юрьева монастыря, и 1825 годом — временем завершения его деятельность при дворе. Произведение явилось наиболее представительным изображением духовного лица и в дальнейшем использовалось при создании поздних портретов архимандрита Фотия.

Л. В. Родионова